Над Версалем медленно восходило солнце. Ласково и несмело, оно укрывало мягкими лучами дворец, словно нежно пробуждая его ото сна. Тишина, царившая в залах и коридорах завораживала опасной иллюзией спокойствия. Было сложно поверить, что через несколько часов помещения заполонят люди, которые будут плести интриги, предавать друга друга, страстно любить и яростно ненавидеть. Сейчас Версаль был возвышенно строг и невинно прекрасен. Именно эти мгновения, в предутренней тишине, будто вливали в Филиппа новые силы и дарили осознание собственной силы.Прожитый день стирал наступлением ночи все былые неудачи, а новый день давал надежду на то, что теперь у каждого будет шанс исполнить задуманное. И хотя брат короля предпочитал вечер дню, каждый восход он встречал с благодарностью и почти сакральным благоговением, ибо слишком любил жизнь, чтобы не быть благодарным Создателю за еще один отпущенный день.

Рядом заворочался Шевалье и Филипп мягко улыбнулся, наблюдая за сосредоточенной гримасой мужчины. Возможно ему снился спор с одним из тех упрямцев, с которыми они нынче вечером скрестились в словесной перепалке или может он огорчен тем, что Филипп снова запретил ему растрачивать деньги на ту венецианскую вышивку и обида не покидала его даже во сне. Месье всегда доставляло удовольствие наблюдать за спящим фаворитом, ибо только в эти моменты тот был открыт и беззащитен, он не играл роли и не переигрывал, в эти мгновения он был полностью во власти своего господина. Это несомненно грело сердце.

- Соня... - тихо прошептал брат короля и чуть склонившись над мужчиной, осторожно подул на его плечо. Лучи набирающего силу солнца уже проникали из-за штор и солнечные зайчики, отражаясь в зеркалах и начищенной посуде, мелькали по стенам комнаты и по двум фигурам, лениво растянувшихся на кровати посередине комнаты. - Ты ведь не спишь, я знаю.

Рассвет наступил слишком скоро. Филипп не успел насладиться тишиной дворца слишком увлекшись мыслями и теперь с долей раздражения встречал наступивший день, с содроганием представляя, что им предстоит перенести сегодня. Его в конец разистерившийся брат наверняка еще продолжает биться в агонии нерешительности, а после столь ошеломительного пламени гнева, младшему брату несомненно осыпят голову пеплом.